Пресс-релиз  Отчет о конференции  Фоторепортаж 

В объективном рассмотрении обсуждаемой на нашей конференции проблемы определяющее значение принадлежит архивным документам и их беспристрастному анализу. Только с помощью документов сегодня возможно установить правду случившегося, на ее основе определить истину, чтобы затем восстановить справедливость. Другого не дано, когда речь идет о получении действительной картины прошлого, а не об ее искусственном конструировании, основанном на сиюминутных политических интересах.

В архивах России, в архивах других республик бывшего СССР сохранились миллионы документов, отразивших голод в СССР в начале 30-х годов прошлого века в разных регионах большой страны. Имеется едва ли не подневная фиксация событий органами НКВД, сохранились все документы, связанные с разработкой и принятием политических и организационных решений верховного и низового партийного и государственного руководства страны, их мотивациями, часто подкрепленные аналитическими материалами. Посевные, уборочные кампании, заготовки продовольствия, экспортные операции с зерновыми и другими сельскохозяйственными товарами, собственно голод в деревне и в городе, попытки его преодоления, статистика того или иного явления - и все это на фоне колхозного строительства - можно проследить и во временном и в региональном разрезах по архивным документам с высокой степенью детальности и полнотой.

Следует признать, что выявление и изучение этого огромного документального массива в государствах - бывших республиках СССР последние 15 лет шло неравномерно. Больше всего в его освоении продвинулись украинские историки и архивисты. Использовав многие документы высшего партийного и государственного руководства СССР, изданные в России или ставшие доступными в российских архивах, они основной упор сделали на изучении украинских архивов. И сделали очень много. Но мне кажется, одновременно они стали заложниками такой изоляционистской методологии. Украина была вырвана из общесоюзного контекста событий в СССР в начале 30-х годов. Такая методология исторических исследований похожа на взгляд на мир через объектив фотоаппарата - он покажет реальную картинку, но только в пределах разрешающих параметров объектива.

Приблизительно до 2005 г. российские историки и архивисты рассматривали проблему голода в СССР как часть более глобальных проблем истории советского общества. Поэтому после 1991 г. свои усилия они сосредоточили на документальном освещении истории коллективизации в СССР, подготовив 6 томов документальной публикации "Трагедия советской деревни", на изучении репрессивных механизмов советской власти - отсюда 6 изданных томов документальной публикации "История сталинского ГУЛАГа", на политических процессах 20-30-х годов. Эти и другие абсолютно академические издания мы делали совместно с зарубежными научными организациями, авторитетными специалистами в области советской истории, в том числе аграрной. Мне и моим коллегам не известны отрицательные рецензии в профессиональной печати на такие документальные публикации.

Однако политизация проблемы голода в СССР и ее канонизация на Украине в рамки геноцида даже не народов Украины, а только украинцев, заставила нас приступить к масштабной работе по выявлению в архивах России, Казахстана и Беларуси документов, связанных с этой трагической страницей советской и, разумеется, и украинской, и белорусской, и казахской историей и историей других республик СССР. Выявлением документов в России были охвачены не только федеральные и ведомственные архивы федерального уровня, но и региональные архивы, вплоть до архивов загсов. Такое выявление сопровождалось рассекречиванием документов. О некоторых результатах рассекречивания только в этом году можно получить представление из развернутой в фойе нашего заседания выставки.

В настоящее время в распоряжении российского коллектива будущей четырехтомной документальной публикации "Голод в СССР. 1929 - 1934 гг." находятся копии нескольких тысяч основополагающих документов о голоде, охватывающих своей проблематикой все республики бывшего СССР. Наверное было бы не очень корректно сейчас, когда они еще не стали общедоступными в документальной публикации, делать каких-либо выводов. Но один и, пожалуй, главный, связанный с политизацией проблемы на международной арене, я все же позволю себе сделать, тем более что он был очевиден уже после выхода в свет шеститомной документальной публикации "Трагедия советской деревни". И этот вывод сводится к следующему.

Мало сказать, что не обнаружен ни один документ, подтверждающий концепцию "голодомор-геноцид" в Украине или хотя бы намек в документах на этнические мотивы случившегося, в том числе на Украине. Абсолютно весь массив документов свидетельствует о том, что главным врагом советской власти в то время был враг не по этническому признаку, а по признаку классовому. Кулак и "кулацкие элементы" - враги, колеблющийся середняк - то же враг, сопротивляющийся фактической продразверстке бедняк - это подкулачник, т.е. опять же враг. А недовольство рабочих в городах - это, разумеется, происки контрреволюционных элементов, купленных зарубежной разведкой. И после 14 и 15 съездов ВКП (б) было бы странно полагать наличие каких-то иных, в том числе тайных, причин голода в СССР, включая Украину. Через несколько лет после обсуждаемых событий в "Кратком курсе истории ВКП (б)" этот классовый принцип деятельности советской власти был подтвержден и закреплен стальной идеологической конструкцией.

У российских историков и архивистов накоплен опыт конкретного и результативного сотрудничества с зарубежными исследователями советского общества по подготовке совместных документальных публикаций. Наиболее близкая среди них по проблематике - публикация "Трагедия советской деревни". Поэтому, если наша конференция закончится принятием какой - либо резолюции, я предложил бы включить в нее обращение к ученым Бостон колледж (США), Университета Торонто (Канада), Университета Мельбурна (Австралия), Бирмингемского университета (Великобритания), научным организациям Японии, Южной Кореи и, разумеется, к украинским, белорусским, казахским исследователям, ученым из других стран СНГ принять участие в совместной подготовке документальной публикации "Голод в СССР. 1929 - 1934 гг.", начиная от обсуждения ее уже существующей концепции и кончая экспертизой состава документов каждого тома этой публикации.

Российским историкам и архивистам скрывать нечего. Все документы открыты и мы предлагаем, прежде чем уважаемые международные или национальные государственные структуры захотят высказаться с политическими оценками о "голодоморе - геноциде" на Украине, не спешить с какими-либо оценками. Не стоит упрощать историю голода в СССР, сводя его только, пусть даже в отдельном регионе, к уничтожению какого-либо народа. Такой подход неизбежно камуфлирует саму коммунистическую идеологию и методологию организации жизни в тогдашнем СССР. И в ее понимании сегодня важно осознать, что марксистское учение о мире, обществе и человеке, обретя советское обличье, по крайней мере тогда, в начале 30-х годов, не имело ни государственных, ни этнических, ни каких-либо иных границ, кроме классовых.