Избранные публикации

Публикация и комментарии к.ф.н. Чугуновой Е.Е. (РГАЛИ)

 

Блоковское собрание РГАЛИ является одним из крупнейших по объёму представленных в нём рукописей и автографов; пополняется оно и сейчас.

Не так давно, в 2000 г., в РГАЛИ поступила уникальная коллекция известного критика, архивиста, редактора и библиографа Юрия Александровича Красовского (1909–1987), из материалов которой впоследствии был образован фонд № 3265. При работе с фондом в нём было обнаружено несколько уникальных рукописей, несомненно принадлежащих Александру Блоку^[1], причём, как выяснилось, эти рукописи никогда ранее не фиксировались и не публиковались ни в одном сборнике блоковских автографов. Среди них – стихотворения А. Блока (Ф. 3254. Оп. 1. Ед.хр. 166) – «Мне снилась снова Ты, в цветах на шумной сцене...»^[2] (Л. 2) и «Этюды песен Офелии (Импровизация)» (Л. 2 об.)^[3].

Наряду с такими стихотворениями из ранних блоковских циклов, как «Есть в дикой роще, у оврага...», «Я шёл во тьме к заботам и веселью...«, «Офелия в цветах, в уборе...« и др. эти поэтические тексты представляют собой лирический комментарий молодого А. Блока на любительскую театральную постановку сцен из Шекспира, осуществлённую 1 августа 1898 г. в Боблово: поэт выступал в ней в роли Гамлета, а Л.Д. Менделеева – в роли Офелии. Напомним, что этот биографический факт впоследствии сыграл одну из решающих ролей в поэтическом становлении Блока, и «тему Гамлета» можно назвать одной из важных и любимых в его творчестве.^[4] И, конечно же, далеко не случайно то обстоятельство, что два обнаруженных автографа оказались в одной рукописи – настолько они связаны «гамлетовским сюжетом».

Все известные варианты этих стихотворений хорошо изучены и описаны исследователями творчества А. Блока^[5]. Что касается приводимых ниже автографов из публикуемой рукописи, то они весьма существенно дополняют картину создания поэтом этих произведений, представляя собой, насколько можно судить, ранние варианты редакций^[6]. Они не включены в основные списки самим автором – предлагаемые вниманию исследователей тексты не содержат какой-либо поздней авторской правки^[7]; не исключено также, что данные списки^[8] были переписаны для третьих лиц^[9].

Учитывая особую важность и ценность предлагаемых к изучению автографов, все разночтения орфографического, пунктуационного и стилистического характера в подлежащих рассмотрению вариантах с бóльшей частью уже известных и описанных ранее будут оговариваться^[10].

Автографы помещены в пергамент и светло-розовый оборот, на титульном листе которого рукой Ю.А. Красовского печатными буквами воспроизводится текст:

Александр Блок.

«Мне снилась снова ты, в цветах
на шумной сцене...»
стихотворение. (1898)
Автограф.
карандаш
на 1 л.
На обороте «Этюды песен Офелии» –
автограф Л.Д. Блок (Менделеевой)^[11]

Из собрания Ю.А. Красовского
                    № 3

Блоковский автограф «Мне снилась снова Ты, в цветах на шумной сцене...» выполнен простым карандашом на полулисте писчей бумаги желтоватого цвета, по всей видимости изначально сложенной пополам и обозначенной цифрой 2 в соответствии с принятой в РГАЛИ архивной нумерацией; в предлагаемой к рассмотрению рукописи слева имеются несколько чернильных пятен: два вверху и три, поменьше, – внизу. Предполагается, что публикуемый автограф представляет собой вариант ранней редакции данного стихотворения из цикла «Ante Lucem»^[12]; через пятую и шестую строфы до третьей и второй по диагонали в два ряда идёт надпись «Автограф Блока из Арх.», сделанная простым карандашом, по-видимому, владельцем автографа^[13].

Мне снилась снова Ты, в цветах на шумной сцене,
Безумная как страсть, спокойная как сон,
А я, повергнутый, склонял свои колени
И думал: – Счастье там, я снова покорен!
Но Ты, Офелия, смотрела на Гамлета
Без ласки, без любви, богиня красоты,
А розы сыпались на бедного поэта,
И с розами лились его мечты...
Ты умерла, вся в розовом сияньи,
С цветами на груди, с цветами на кудрях,
А я стоял в Твоем благоуханьи
С цветами на груди, на голове, в руках...
И все цветы, цветы... и нет конца тем розам,
И самый гроб вдохнул их аромат,
И нет конца любви, моим любовным грезам
В жилище, где цветы, Любовь и смерть царят...

А. Блок                    23 декабря, 1898 г.^[14]

Судя по всему, данный автограф, подобно ещё одному, хранящемуся в РГАЛИ (Ф. 55. Оп. 1. Ед.хр. 24. Л. 3) являет собой единичный экземпляр, поскольку автор не включил его ни в обширную Первую тетрадь «Стихотворений Александра Блока», состоящую из нескольких тетрадей и отдельных вклеенных листов с текстами своих произведений, ни в число списков для наборной рукописи 1-й книги «Собрание стихотворений» (М.: Мусагет, 1911).

Совершенно очевидно, что приведённый текст существенно отличается от всех изученных и ранее опубликованных вариантов этого стихотворения А. Блока, причём отличия проявляются с самого начала. Ни в одном из известных нам вариантов и других редакций воспроизведённого текста^[15] обращение «Ты» не давалось автором с прописной буквы: хорошо известно, какое значение поэт в него вкладывал^[16], наделяя тем самым героиню-адресата не только чертами шекспировской героини, но и придавая ей облик Das Ewig-Weibliche^[17], соловьёвской гностической Софии уже в первом цикле стихотворений «Ante Lucem» – своеобразном «зачине» «Стихов о Прекрасной даме»..

Подобно двум автографам – беловикам из Первой тетради и из наборной рукописи, – публикуемый вариант не имеет эпиграфа, в отличие от белового автографа из РГАЛИ, который его содержит^[18].

В первой строфе публикуемого стихотворения пропущена уточняющая запятая после «цветах», которая впоследствии будет присутствовать в списках канонических автографов и в окончательном варианте стихотворения; отсутствуют запятые перед сравнительными оборотами и во второй строфе, в отличие от пунктуации в тексте, вошедшем во все основные собрания. Как и в беловом автографе из РГАЛИ, в четвёртой строфе публикуемого текста, обозначая прямую речь, автор после двоеточия ставит тире, однако, в отличие от ранее опубликованных вариантов – в том числе и окончательного – Блок в рассматриваемой рукописи не ставит двоеточия.

Особенный интерес представляет стилистически видоизменённые строфы стихотворения: в шестой строфе это замена «без счастья, без любви» на «без ласки^[19], без любви»; восьмая же строфа отличается от окончательного варианта редукцией повторения «лились»:

И с розами лились его мечты...

В отличие от беловика Первой тетради и белового автографа из РГАЛИ, в публикуемом тексте отсутствует строка отточий после восьмой строфы. В одиннадцатой строфе вновь наблюдается написание «Твоей» с прописной буквы (о важности смысло – различительной символики противопоставлений «ты»/ «Ты» у Блока писалось выше), тогда как в окончательном варианте поэт оставил строчную букву.

Подобно беловым автографам из Первой тетради «Стихотворений Александра Блока» и из РГАЛИ, в рассматриваемый автограф входит и заключительное четверостишие, которое впоследствии не вошло ни в один печатный текст, что, по нашему мнению, может ещё раз свидетельствовать в пользу раннего времени возникновения этого текста. Последняя, шестнадцатая строфа также содержит в себе интересную особенность, отличающую её воспроизведение в других списках и редакциях, а также от окончательного текста: слово «Любовь» здесь тоже пишется автором с прописной буквы, придавая заключению особый мистический колорит.

Внизу, сразу же под текстом стихотворения слева стоит подпись «А. Блок» и дата создания, совпадающая с известной, зафиксированной поэтом в Первой тетради «Стихотворений...» – «23 декабря 1898 г.». Поскольку в обоих автографах присутствует точная дата, это даёт возможность высказать гипотезу о создании автором «параллельных списков», из которых он впоследствии выбрал для тетради с текстами окончательный, хранящийся в ИРЛИ. Если постараться реконструировать дальнейшую хронологию, то, согласно ей, поэт создаёт ещё один вариант, коррелирующий тексту Первой тетради – это список из РГАЛИ, – а уже затем канонический, попавший в наборную рукопись 1-й Книги стихотворений, после чего именно он в качестве окончательного текста выходит в «Собрании стихотворений» издательства «Мусагет».

Что касается второго автографа, то он размещён на обороте листа № 2 и написан чёрными чернилами. Данный список является вариантом «Этюдов песен Офелии (импровизация)» и также представляет чрезвычайный интерес – во-первых, в связи с неизбежно возникающим вопросом о текстологической атрибуции этого текста, а, во-вторых, ещё и потому, что, помимо непосредственно текста самого стихотворения, он снабжён своеобразными рисунками-иллюстрациями: слева по центру, ближе к верхней части, расположены три наброска мужских профилей; сверху над ними находится зачёркнутый значок^[20]. Справа, ближе к верхнему краю – ещё один, чуть ниже которого – снова рисунок профиля, но на этот раз, по всей видимости, женского.

В самом верху листа идёт надпись – название стихотворения по первоначальной редакции «Этюды песен Офелии», прямо под которой расположен подзаголовок «импровизация». Параллельно названию и подзаголовку в верхнем правом углу поставлена точная датировка – «1899 г. 8 ф.» и место создания – «С. Петербург». Как и в случае с предыдущим автографом, мы имеем дело с ранней редакцией этого произведения, которое существует ещё в нескольких списках^[21].

Этюды песен Офелии          1899 г.      8 ф.
(импровизация)    С.Петербург

Разлучаясь с девой милой,
Друг, ты клялся мне любить!...
Уезжая в край постылый,
Клятву данную хранить!...

Там, за Данией счастливой,
Берег твой во мгле... –
Вал сердитый, говорливый
Моет слезы на скале.....
Друг, ты клялся за морями
Все любить меня одну........
Шли мне с белыми волнами
Прежних радостей весну.....

Друг, люби меня, твоею
Королевой буду я.... –
Горько мне с судьбой моею
Плакать вечно за тебя......
Милый воин не вернется,
Весь одетый в серебро........
В гробе тяжко всколыхнется
Бант и черное перо........
............................................
Буду плакать над могилой, и умру с тобой......
Тяжко милый! Душно милый – нам в земле сырой!........
Заключу твой стан в объятья чтоб согреть в моем жару!.....
Губы стану целовать я, – и с тобой умру!....
Я умру с тобой от горя, – вечным сном усну!
Шли мне, шли мне из-за моря – радостей весну!^[22]

Итак, этот автограф представляет собой отдельный вариант ранней редакции, который не был внесён автором в какие-либо списки^[23] (или, по крайней мере, нам об этом пока ещё ничего не известно) – иными словами, как и в предыдущем случае, мы имеем дело с единичным экземпляром. На раннюю редакцию этого автографа указывает расположение строф на листе: как и в других списках, не сокращённых поэтом, рассматриваемый вариант включает в себя дополнительные строфы – третье и четвёртое четверостишия в середине текста («Друг, ты клялся за морями...» и «Друг, люби меня, твоею …») и шесть заключительных стихов после отточия.

Поскольку перед нами – единичный список, в связи с этим неизбежно возникает следующий вопрос: принадлежит ли данный автограф руке Любови Дмитриевны Блок (Менделеевой), как это заявлено Ю.А. Красовским на титульном листе рукописи, или перед нами – рука самого Блока, решившего по каким-то своим причинам последовательно объединить два ранних списка своих произведений из цикла «Ante Lucem» в одну рукопись, или же это третий вариант – рука пока неустановленного лица? Несколько абстрагируясь от обозначенного Ю.А. Красовским авторства Л.Д. Блок (Менделеевой), мы позволим себе высказать ряд гипотез, в которых постараемся озвучить наиболее достоверную, на наш взгляд, версию.

Даже самое поверхностное рассмотрение публикуемого автографа «Этюдов песен Офелии» свидетельствует о том, что почерк в нём имеет мало общего с почерком самого Блока^[24] – характерное начертание поэтом букв «р», а в особенности «т» и «у» разительно отличается от начертаний в рассматриваемом тексте (частотность употребления в данном тексте специфической блоковской «длинной» «т» равна нулю). Бросается также в глаза и тот факт, что этот автограф не подписан, что не свойственно авторской манере Блока (поэт всегда подписывал свои рукописи). Если же говорить о более детальной экзаминации данного варианта, то произведённое сличение белового автографа «Этюдов...» из ГЛМ (Ф. 8. Оп. 1. Ед.хр. 1 (оф. 4538). Л. 7 об.) с данным показывает, что перед нами явно список, выполненный не самим Блоком, но кем-то, имевшим в наличии раннюю редакцию его стихотворений, поскольку не окончательный текст, а именно промежуточный список лёг в основу создания этого автографа.

Обратимся теперь к версии возможной атрибуции данного рукописного варианта Л.Д. Блок (Менделеевой). Если сравнить почерк Л.Д. Блок (Менделеевой) из её рукописей^[25] с публикуемым, то и здесь на первый взгляд мы увидим мало общего. Однако её почерк, в отличие от почерка самого Блока, чья манера письма всегда была такой очевидно-узнаваемой, всё же лишён столь жёсткой заданности и в известной мере предполагает определённую вариативность, которую можно наблюдать в строках оборотного автографа. И тогда это делает возможным допущение о принадлежности публикуемого авторизованного списка «Этюдов...» руке Л.Д. Блок (Менделеевой) – возможным, но не несомненным: текст «Этюдов песен Офелии» оставляет неоднозначное впечатление своей внешней незавершённостью, торопливостью и небрежностью письма. Хотя перед нами и не черновик, строки как будто смешиваются, в результате чего наблюдаются очевидные искажения в написании букв (особенно это становится заметным при рассмотрении строф после отточий), а многоточия превращаются в пунктир и к концу текста всё больше смещаются вниз. Ещё одной характерной особенностью «беглости» письма в публикуемом автографе являются избыточность многоточий в конце каждой строфы, а также, наоборот, пропуски знаков препинания в заключительных строфах – двадцать второй и двадцать третьей – дважды перед обращением и один раз перед придаточным предложением соответственно:

Тяжко милый! Душно милый – нам в земле сырой!........
Заключу твой стан в объятья чтоб согреть в моем жару!.....

Подобное написание не наблюдается ни в одном из имеющихся беловых автографов этого стихотворения Блока из Первой тетради (ИРЛИ. Ф. 654. Оп. 1. Ед.хр. 1. Л. 67), из ГЛМ (Ф. 8. Оп. 1. Ед.хр. 1 (оф. 4538). Л. 7 об.), а также из наборной рукописи для 1-й кн. «Собрания стихотворений» (М.: Мусагет, 1911) (РГБ. Ф. 190. Карт. 9. Ед.хр. 1. Л. 19). Правда, как и в первоначальной редакции Первой тетради, в рассматриваемом автографе заключительная часть записана без деления на строфы (в окончательной редакции беловика из ГЛМ деление на строфы уже присутствует)^[26].

Если исходить из предположения, что этот вариант «Этюдов...» переписан рукой Л.Д. Блок (Менделеевой), то можно допустить, что данный список был сделан ею после 1901 г., когда между ней и Блоком завязалась переписка, во время которой поэт пересылал ей свои стихотворения. Однако эта версия выглядит довольно уязвимой хотя бы потому, что карандашный набросок «Мне снилась снова Ты, в цветах на шумной сцене...» мало похож на пересылаемый беловик^[27], да и оставлять на обороте карандашного автографа промежуточный вариант другого произведения той же тематики можно, скорее, в том случае, если существует вероятность непосредственного ознакомления и с другими его редакциями. Таким образом, если Любовь Дмитриевна и переписала вариант «Этюдов песен Офелии», поставив на списке точную датировку, то произошло это, по-видимому, уже после августа 1903 г. – времени её свадьбы с поэтом, – когда она могла ближе познакомиться со всем поэтическим наследием Блока и делать своей рукой списки некоторых его стихотворений^[28].

Что касается изображённых на автографе рисунков, то в связи с ними возникает ещё одна гипотеза: если допустить, что авторизованный список «Этюдов...» выполнен Л.Д. Блок (Менделеевой), логично ли будет предположить, что и рисунки сделаны ею же? Ответ напрашивается сам собой, однако при этом нельзя упускать из внимания следующее обстоятельство: все изображённые на списке профили очень напоминают по стилю рисунки, которые делались Блоком в разное время^[29]. Как правило, это шуточные зарисовки по тому или иному поводу, очень часто адресованные Л.Д. Блок (Менделеевой). Изображённые на публикуемом автографе профили носят тот же пародийно-«сниженный» характер, что и многие блоковские рисунки: хорошо известно, что поэт даже самые «высокие» свои стихотворения иногда сопровождал шаржами^[30], причём часто они имели вполне узнаваемые, «характерологические» блоковские особенности. Так и в случае с рассматриваемым вариантом: исходя из предположения, что профили нарисованы Блоком, можно заключить, что в них наблюдается та же знакомая тенденция: «высокое» по замыслу стихотворение с биографическим подтекстом иллюстрировано слегка гротескными набросками, в большинстве которых угадывается сам поэт. Если внимательно вглядываться в профили верхней части автографа (рисунки слева и незаконченный рисунок справа), то в них можно обнаружить черты Блока почти фотографической достоверности.

Два следующих наброска в центре – профили с усами и бородой-эспаньолкой, имеющие скорее театральный, чем «натуральный» вид – тоже могут быть объяснены фактами биографии поэта. Поскольку иллюстрированное стихотворение являет собой отклик на вполне реальные события, а именно – бобловские театральные постановки «сцен из Шекспира» и не только, в которых и сам Блок, и Любовь Дмитриевна Менделеева принимали деятельное участие – можно предположить, что автор зарисовок (как гипотеза – сам поэт), памятуя о них, и отобразил одно из главных действующих лиц в сценическом образе. Но ведь, играя Гамлета, Блок не гримировался с помощью накладных усов и бороды? Однако хорошо известно, что театральные постановки осуществлялись в Боблово не только в 1898 г., но и также и в 1899: в 1898 г., помимо роли Гамлета, Блок играл также и Чацкого, и короля Клавдия, и Самозванца. Во второй своей шекспировской роли он уже был загримирован накладными усами, а в роли Дон-Гуана и Скупого рыцаря в постановках 1899 г. (время создания и второго стихотворения) – усами и бородой^[31]. Таким образом, и «бородатые» профили приобретают специфические блоковские черты.

Что касается оставшегося профиля, расположенного в нижнем правом углу, атрибутировать его, высказывая при этом даже гипотетические предположения, сложнее: при том, что этот набросок выглядит более завершённым, чем некоторые другие в рукописи, он всё же производит впечатление схематичного и условного: нельзя даже с точностью определить, кто изображён – мужчина или женщина. Впрочем, если попытаться его проанализировать в контексте всего вышесказанного об автографе «Этюдов...», то можно с некоторой небольшой долей вероятности сказать, что, возможно, это всё-таки женский профиль, хотя идентифицировать его как менделеевский довольно затруднительно.

Итак, концепция о «двойной авторизации» публикуемого списка «Этюдов песен Офелии» выглядит следующим образом: возможно, он был переписан рукой Л.Д. Блок (Менделеевой) после 1903 г. и сопровождён рисунками самого поэта.

Впрочем, пока это лишь гипотеза, подтверждение либо опровержение которой потребует дальнейших разысканий; остаётся ещё третий возможный вариант появления этой редакции стихотворения, составителем списка которой является не Блок, и не Л.Д. Блок (Менделеева), а кто-то ещё^[32]. Возможен ли такой вариант развития событий? Для того, чтобы это установить, потребуется новая текстологическая экспертиза, после которой lectio difficilior^[33] этого уникального документа превратится в наиболее вероятное его прочтение.

***

Обнаруженные автографы не просто бесценны: они являются тем достоверным культурным кодом, с помощью которого современный исследователь может вновь и вновь раскрывать для себя «прекрасную трудность» блоковского наследия.

---

^[1] Это зафиксировано самим составителем собрания Ю.А. Красовским; осуществлённый текстографический анализ рукописей оставляет ничтожно малую часть сомнений в том, что перед нами рука А. Блока. – Е. Ч.

^[2] Так в тексте: ср. с каноническим, вошедшим во все основные собрания блоковских стихотворений «Мне снилась снова ты, с цветах, на шумной сцене...».

^[3] Об истории и типологии создания этих блоковских стихотворений см.: Кузнецова О.А. История формирования лирической трилогии Блока/ Блок А.А. Полное собрание сочинений и писем. В двадцати томах. Том первый. Стихотворения. Книга первая (1898–1904). – М.: Наука, 1997. – С. 385–393. З.Г. Минц. О первом томе лирики Блока/ там же. – С. 394–414, С. 424, С. 426, С. 458.

^[4] См. на эту тему подробнее: С. Лесневский. Путь, открытый взорам: московская земля в жизни Блока. – М.: Московский рабочий. – С. 75–78.

^[5] См.: Неизвестные автографы ранних стихотворений Блока. Сообщение Н.В. Котрелёва /Александр Блок. Новые материалы и исследования. – ЛН. Т. 92. – Книга первая. – М.: Наука, 1980. – С. 222–248. См. также: Блок А.А. Полное собрание сочинений и писем. В двадцати томах. Том первый. Стихотворения. Книга первая (1898–1904). – М.: Наука, 1997. – С. 424, С. 426.

^[6] Маловероятно, что исследуемые нами автографы – списки, выполненные уже после издания их Блоком в одном из первых сборников стихов либо ещё позже: вариантность текста, его «промежуточный» характер и стилистические особенности позволяют предположить, что данные автографы являются ранними списками известных стихотворений поэта, о чём ниже. – Е. Ч.

^[7] См. подробнее о сложностях толкования ранних вариантов и позднейшей правки при исследовании блоковских текстов: Наталия Грякалова. Символистский текст: модусы интерпретации (из опыта работы над академическим Полным собранием сочинений и писем Александра Блока)/ Проблемы текстологии и эдиционной практики: Опыт французских и российских исследователей. Под общ ред. М. Делона, Е.Е. Дмитриевой – М.: ОГИ. 2003. – С. 112–128.

^[8] Авторство автографа Блока на с. 2 несомненно; сложнее дело обстоит с автографом на обороте: ктó был переписчиком варианта ранней редакции блоковских «Этюдов песни Офелии», ещё предстоит узнать. – Е. Ч.

^[9] Это касается, прежде всего, текста на с. 2 – возможно, он был переписан для матери и тёток; также общеизвестно, что молодой Блок в 1897–1898 гг. пересылал часть своих стихотворений О.М., М.С. и С.М. Соловьёвым в Москву (см. об этом подробнее: Неизвестные автографы ранних стихотворений Блока. – С. 222, а также: Блок в неизданной переписке и дневниках современников (1898–1921). Вступ. ст. Н.В. Котрелева и З.Г. Минц. Публ. Н.В. Котрелева и Р.Д. Тименчика/ Александр Блок. Новые материалы и исследования. – ЛН. Т. 92. – Книга третья. – М.: Наука, 1980. – С. 170–171). Впрочем, сразу же оговоримся, что рассматриваемая рукопись вряд ли предназначалась для пересылки. – Е. Ч.

^[10] В письме к С.К. Маковскому из Петербурга от 29 декабря 1909 г. Блок пишет: «[...] всякая моя грамматическая оплошность в этих стихах не случайна, за ней скрывается то, чем я внутренне не могу пожертвовать [...]»/ Блок А.А. Собрание сочинений в восьми томах. Том восьмой. – М.-Л.: ГИХЛ, 1963. – С. 301.

^[11] По нашему мнению, авторство Л.Д. Блок (Менделеевой) в данном случае представляется нам далеко не бесспорным, о чём ниже – Е. Ч.

^[12] Возможно даже, что мы имеем дело с самым первым «промежуточным» вариантом, поскольку перед нами не черновик, т.е. не текст с правкой: хронологически рассматриваемый автограф, скорее всего, примыкает к тексту, записанному поэтом в Первую тетрадь «Стихотворений Александра Блока», хранящемуся в ИРЛИ, в то время как беловик этого же стихотворения из РГАЛИ, имеющий эпиграф, представляет другую его редакцию, а беловой автограф, сделанный Блоком для наборной рукописи, является, по-видимому, наиболее поздним. Окончательный текст впервые опубликован: Блок А. Собрание стихотворений. 2-е изд., испр. и доп. Кн. 1. Стихи о Прекрасной Даме (1898–1904). – М.: Мусагет. 1911.

^[13] Красовским? – Е. Ч.

^[14] Здесь и далее в воспроизводимых текстах нами полностью сохраняется авторская орфография оригинала с поправкой на современные правила правописания. – Е. Ч.

^[15] Ср. беловой автограф «Петерб[ург] 23 дек[абря]» в Первой тетради «Стихотворения Александра Блока. 1897 (после B[ad] N[augeim]») – 1900 (апрель)» (ИРЛИ. Ф. 654. Оп. 1. Ед.хр. 1. Л. 49), беловой автограф «Декабрь 1898» наборной рукописи 1-й кн. «Собрание стихотворений» (М.: Мусагет, 1911) (РГБ. Ф. 190 Карт. 9. Ед.хр. 1. Л. 15), беловой автограф «1898. С.-Петербург» (РГАЛИ. Ф. 55. Оп. 1. Ед.хр. 24. Л. 3).

^[16] «Если Вы сама продержите корректуру, соблюдая [...] Т большое и малое, буду очень Вам благодарен», – писал Блок в письме к Н.А. Нолле-Коган от 2 марта 1921 г., в ответ на просьбу об издании некоторых его стихотворений (см.: ЛН. Т. 92. Кн. 2. С. 350). См. также обширную литературу по данной проблеме: Быстров В.Н. История формирования цикла стихотворений Блока «Ante Lucem»/ Александр Блок. Исследования и материалы. – СПб.: Издательство Института русской литературы (Пушкинский Дом) «Дмитрий Буланин», 1998. – С. 125–137. Быстров В.Н. Раннее творчество А. Блока и античная философия / Там же. – С. 5–40. Жирмунский В. М. Из истории текста стихотворений Александра Блока / Жирмунский В. М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. – Л.: Наука, 1977. – С. 238–243. Магомедова Д.М. Блок и гностики / Магомедова Д.М. Автобиографический миф в творчестве А. Блока. – М.: Издательство «Мартин», 1997. – С. 70–84. Максимов Д. Поэзия и проза Ал. Блока. – Л.: Советский писатель, 1975. – 528 с. Минц З.Г. Лирика Александра Блока. Лирика «первого тома» (1898–1904) / Минц З.Г. Поэтика Александра Блока. – СПб.: «Искусство – СПб», 1999. – С. 12–45. Минц З.Г. «Поэтика даты» и ранняя лирика Ал. Блока /Там же. – С. 179–196. Минц З.Г. «Случившееся» и его смысл в «Стихах о Прекрасной Даме А. Блока»// Ученые записки Тартуского гос. университета. – Вып. 680. А. Блок и его окружение. Блоковский сборник VI. – Тарту: Издательство ТГУ, 1985. – С. 3–19. и др.

^[17] Вечно-Женственного (нем.) – Е. Ч.

^[18] Слова Лаэрта из трагедии Шекспира «Гамлет» (д. IV, сц. V) в переводе А. Кронеберга: «Тоску и грусть, страданья, самый ад – // Все в красоту она преобразила...» (у Блока первое слово заменено на «печаль»).

^[19] Здесь и далее курсив наш. – Е. Ч.

^[20] Начало рисунка? Слово? – Е. Ч.

^[21] Ср. беловой автограф Блока «Этюды песен Офелии (импровизация)». «8 февраля 1899. С.Петербург» в Первой тетради «Стихотворений...» (ИРЛИ. Ф. 654. Оп. 1. Ед.хр. 1. Л. 67), беловой автограф ««Этюды песен Офелии (импровизация)» из ГЛМ (Ф. 8. Оп. 1. Ед.хр. 1 (оф. 4538). Л. 7 об.), а также беловой автограф наборной рукописи 1-й кн. «Собрание стихотворений» (М.: Мусагет, 1911) (РГБ. Ф. 190. Карт. 9. Ед.хр. 1. Л. 19). Впервые опубликован сокращённый вариант автографа из Первой тетради в альманахе «Корона»: «1899». Подруга светлая// Корона. – М. [1908] – Кн. 1. – С. 66. Именно такой вариант и был впоследствии выбран Блоком в качестве канонического, вошедшего во все основные собрания его стихотворений.

^[22] Как и при рассмотрении предыдущего текста, нами была полностью сохранена авторская орфография оригинала, «[...] соблюдая в многоточиях четыре точки, а не обычные три [...]» (см.: ЛН. Т. 92. Кн. 2. С. 350). – Е. Ч.

^[23] Как известно, в Десяти тетрадях, хранящихся в ИРЛИ (Ф. 654. Оп. 1. Ед.хр. 1–10), собраны практически все стихотворения А. Блока, причём небольшая их часть переписывалась его матерью А.А. Кублицкой-Пиоттух, а также Л.Д. Блок, Л.А. Дельмас и С.М. Соловьевым. Можно высказать предположение, что и этот автограф переписан кем-то из ближайшего блоковского окружения – остаётся лишь выяснить, кем. – Е. Ч.

^[24] Ср. ряд имеющихся автографов поэта – как ранних, так и поздних, черновиков и беловиков, хранящихся в ИРЛИ, РГАЛИ и РГБ. – Е. Ч.

^[25] Нами была произведена текстологическая сверка с рукописью Л.Д. Блок (Менделеевой) «И быль и небылицы о Блоке и о себе» – РГАЛИ. Ф. 55. Оп. 1. Ед.хр. 519. – Е. Ч.

^[26] Ср.: Буду плакать над могилой
И умру с тобой...
Тяжко, милый! Душно, милый –
Нам в земле сырой...
Заключу твой стан в объятья,
Чтоб согреть в моём жару,
Губы стану целовать я, –
И с тобой умру!...
Я умру с тобой от горя, –
Вечным сном усну...
Шли мне, шли мне из-за моря
Радостей весну!...
(ГЛМ. Ф. 8. Оп. 1. Ед.хр. 1 (оф. 4538). Л. 7 об.).

^[27] См. комментарии выше. – Е. Ч.

^[28] См. авторизованные списки стихотворений в Десяти тетрадях из ИРЛИ. – Е. Ч.

^[29] См. Рисунки поэта в РГАЛИ, а также: Александр Блок. Письма к жене. Вступ. ст. и комм. Вл. Орлова/ ЛН. Т. 89. – М.: Наука, 1978. – 414 с.

^[30] См. рисунки поэта к стихотворениям «Я умер, я пал от раны», «Спустись в подземные ущелья…» и др., оригиналы которых хранятся в фондах ИРЛИ и РГАЛИ (ЛН. Т. 89. – С. 394).

^[31] См. фотографии Блока в ролях Гамлета, Клавдия, Дон-Гуана в фондах ГЛМ, а также см.: ЛН. Т. 89. – С. 69, 71, 95, 131, 137.

^[32] Стихотворения поэта переписывались и матерью Блока, и его тётками, и четой Соловьевых, и самим С.М. Соловьёвым, а также впоследствии Андреем Белым, Л.А. Дельмас и многими другими. – Е. Ч.

^[33] Трудное чтение (лат.) – Е. Ч.